Подписка на новости

Подписаться на новости театра

Поиск по сайту
Версия для слабовидящих
Заказ билетов:
+7 (495) 781 781 1
Пушкинская карта

МОСКОВСКИЙ ТЕАТР «Et Cetera»

Et Cetera

художественный руководитель александр калягин

главный режиссер Роберт Стуруа

17.11.2006 Journey Into Darkness John Freedman , "The Moscow Times" 27.10.2006 Бегство от обмана Елена Губайдуллина , "Театрал" 25.10.2006 По кайфу Марина Зайонц , "Итоги" 19.10.2006 Театр начинается с морфия Марина Райкина , "Московский комсомолец" 16.10.2006 Октябрь. Московские театральные премьеры Елена Дьякова , "Новая газета" 13.10.2006 Про «Морфий» написали оперу Майя Мамаладзе , Полит.ру 12.10.2006 Глюки Верди Наталия Каминская , "Культура" 11.10.2006 Партитура экстаза и ломки Ольга Фукс , "Вечерняя Москва" 09.10.2006 Морфий Вера Павлова , "TimeOut" 09.10.2006 Не колись Ольга Галахова , "Независимая газета" 06.10.2006 Лекарство от тоски Алена Карась , "Российская газета" 05.10.2006 «Морфий» — премьера в театре “Et Cetera” Дарья Ли , Радио "Маяк" 05.10.2006 Режиссерская доза Роман Должанский , "Коммерсантъ" 08.06.2006 Сожженные письма Алиса Никольская , "Взгляд" 06.04.2006 Загадка Ивана Павловича Майя Мамаладзе , "Полит.ру" 31.03.2006 Behind Closed Doors / За закрытыми дверями Джон Фридман , "The Moscow Times" 27.03.2006 Газета «Русский инвалидъ» за 18 июля… Елена Ковальская , "Афиша" 23.03.2006 Есть ли жизнь после классики? Наталия Каминская , "Культура" 20.03.2006 Конец историйки Дина Годер , "Экперт" 17.03.2006 Сюжет предан анафеме Григорий Заславский , "Независимая" 16.03.2006 Хороший конец под рельсами Ольга Фукс , "Вечерняя Москва" 16.03.2006 Вдруг без друга Роман Должанский , "Коммерсантъ" 10.03.2006 Сюжет из газеты Григорий Заславский , "Независимая газета"
Пресса

Хороший конец под рельсами

Ольга Фукс
"Вечерняя Москва" , 16.03.2006
Яростный проповедник «новой драмы» Михаил Угаров не раз сам ставил собственные тексты, чтобы избежать «конфликта Чехова со Станиславским» или, проще говоря, живого драматурга с режиссером, который смеет иметь собственный взгляд на его, драматурга, пьесу. В качестве примера для подражания он часто называет английский театр «Ройял Корт», где первенство драматурга неоспоримо.Вот и на сей раз Угаров сам поставил свою пьесу 14-летней давности «Газета „Русский инвалидъ“ за 18 июля». Сценическая история ее небогата — все по той же причине неадекватного восприятия режиссерами, как считает Угаров. В качестве программки предлагается настоящая газета с полным текстом пьесы (вот это уважение к автору!). «Русский инвалидъ» — первая премьера, сыгранная в Эфросовском зале нового здания театра “Et cetera”.На бумаге пьеса начинается с такой ремарки, которую впору заносить в Книгу рекордов Гиннесса — настолько длинна и подробна. Сначала она кажется пародией на традиционный театр, предписывающий режиссеру, какое кресло должно непременно стоять в левом углу. Но вскоре понимаешь, что это уже не ремарка вовсе, а поток сознания, рефлексия взрослого по поводу своего детства — единственной защиты в мире, которой он не может принять. Впрочем, эта же ремарка перекочевала и в монолог главного героя, Ивана Павловича.Неудачник в любви (любимая вернулась к мужу, но и отступиться от Ивана Павловича не может), неудачник в литературе (всего лишь маленькие заметки в «Русском инвалиде»), домашний затворник с двухлетним стажем и дядя двух циничных, хоть и любящих его племянников — вот с каким героем не нашего времени (примерно вторая половина позапрошлого века) знакомит нас драматург-режиссер.Актер Владимир Скворцов сослужил ему неоценимую услугу. В некотором смысле Иван Павлович — близкий родственник Ильи Ильича из «Обломoff» (спектакль, где впервые счастливым образом соединились режиссерские опыты Угарова и игра Скворцова). Близкие слезы, ярость, нежность, самоирония скворцовского героя — все рядом и все помножено на какую-то прогрессирующую душевную болезнь, которая порой берет верх, — кажется, наполняют созданный образ большим объемом, чем тот, что заложен в тексте. Что ни говори, а Михаилу Юрьевичу в этом смысле далеко до Антона Павловича, на которого он так яростно нападает в разных интервью, но эпигоном которого выглядит в своем «Русском инвалиде».От Угарова очень сложно было ждать полноценной мелодрамы, да он и не собирался ее писать, а лишь оттолкнуться от мелодраматической завязки. Его герой отказывается от хищной возлюбленной (стойко пережидает дома назначенный ею час свидания) и произносит поистине программный монолог. Не быть частью какого-то сюжета, не быть игрушкой чужой воли. Не искать смысл в заведомо бессмысленных вещах вроде самой жизни и череды событий и уж тем более не творить из нее стиль. Чувствовать вкус подробностей и не пытаться выстроить их в логическом порядке (кстати, именно подробности и милые архаизмы придают угаровскому тексту своеобразный аромат). Не быть, добавим мы, поводом для чьей-то режиссуры. Таков в общих чертах его «мессидж».Представив свое кредо, Иван Павлович наконец-то решается покинуть дом. Стены начинают вертеться наподобие турникетов и поворачиваются внешней стороной с адресом — улица Сенатская. Пока ты судорожно копаешься в памяти в надежде понять, какой постмодернистский намек содержится в этом адресе, из-за кулис начинает валить паровозный пар. То ли в путешествие отправился милый и злосчастный Иван Павлович, то ли под поезд бросился (ибо это вообще-то хороший конец, уверен он). «Занавес можно дать где угодно», — устами своего незадачливого героя глаголет автор. Ну и дает его наконец, напустив полуторачасовой смысловой туман.