29.11.2002
Sturua’s «Last Tape» Poignant, But Not Potent
John Freedman ,
"The Moscow Times"
21.11.2002
Гроссмейстер
Елена Ямпольская ,
"Новые Известия"
21.11.2002
Метафизическая свалка
Мария Львова ,
"Вечерний клуб"
21.11.2002
Пропала жизнь
Глеб Ситковский ,
"Алфавит"
15.11.2002
New Director’s Achievement is in His Ambition
John Freedman ,
"The Moscow Times"
15.11.2002
Парадокс об актере
Марина Давыдова ,
"Консерватор"
14.11.2002
Я мог быть счастлив!
Ольга Фукс ,
"Вечерняя Москва"
14.11.2002
«Ночь уже близка…»
Александр Строганов ,
"Независимая газета"
14.11.2002
Магнитофон и песня без слов
Наталия Каминская ,
"Культура"
14.11.2002
Одинокий голос человека
Майя Одина ,
"Еженедельный журнал"
12.11.2002
Метаморфозы «вкрадчивого»
Алена Карась ,
"Российская газета"
11.11.2002
Юбилейный абсурд
Роман Должанский ,
"Коммерсантъ"
08.11.2002
Страдания скучны
Мария Хализева ,
"Вечерний клуб"
06.11.2002
Характер нордический
Наталия Каминская ,
"Культура"
04.11.2002
Сонные игры
Роман Должанский
01.10.2002
Иллюзия грязи
Александр Соколянский
01.05.2002
Пигмалион и Лизка Дулина
Галина Снитовская ,
"Музыкальная жизнь"
23.02.2002
Не форсируйте фарс!
Ольга Егошина ,
"Версты"
18.02.2002
Как важно быть несерьезным
Глеб Ситковский ,
"Ваш досуг"
15.02.2002
Long Live the King of Crank Comedy
John Freedman ,
"The Moscow Times"
02.02.2002
Зловещий шут, резвящийся тиран.
Наталия Балашова ,
"Московская правда"
01.02.2002
Папаша-кураж
Елена Ковальская ,
"Афиша"
31.01.2002
Тетка Чарлея опять сыграла вождя
Ольга Фукс ,
"Вечерняя Москва"
24.01.2002
Фарс написан, фарс и поставлен
Мария Львова ,
"Вечерний клуб"
24.01.2002
Отвязанно гремит словами бранными широкая арена
Наталия Каминская ,
"Культура"
23.01.2002
Прекрасные оттенки дерьма
Роман Должанский ,
"Коммерсантъ"
23.01.2002
Нам не страшен Бармалей
Марина Давыдова ,
"Время новостей"
Пресса
5:00
2022
2021
2020
2019
2018
2017
2016
2015
2014
2013
2012
2011
2010
2009
2008
2007
2006
2005
2004
2003
2002
2001
2000
1999
1998
1997
1996
1995
1994
1993
0:00
Пропала жизнь
Глеб Ситковский
"Алфавит" ,
21.11.2002
Шекспир называл их «кратким обзором нашего времени». Гордон Крэг видел в них «сверхмарионеток». Классик драмы абсурда Сэмюэль Беккет в ремарках к одной из своих одноактовок назвал актеров «жертвами, на которых нацелен свет».Старик Крэпп, сыгранный Александром Калягиным в спектакле Роберта Стуруа, явно устал быть на этом слепящем свету. Выйдя из черноты кулис, он чуть сожмурится и обведет осовевшим взглядом пространство, в котором, став частью интерьера, торчит уже множество лет. Затем осторожно обойдет владения, попавшие в круг уличного фонаря. Обветшалые вещи и враждебны, и привычны одновременно. До того привычны, что при составлении программки режиссер мог бы внести в перечень действующих лиц предметы, ставшие равноправными партнерами Калягина.Крэпп вступает в долгий молчаливый спор с собственным транзистором. Оттуда несутся издевательски подпрыгивающие аккорды Гии Канчели. Крэпп глушит эти звуки своим котелком (он подозрительно смахивает на тот, в котором Калягин щеголял в фильме «Здравствуйте, я ваша тетя!»): набросишь шляпу на антенну, — музыка смолкает, снимешь — и она снова начнет глумиться над стариком. Непокорные черные зонты слетают с вышины. В сражении человека с зонтом пока что побеждает первый, но ясно, что это ненадолго.Спектакль короток — чуть дольше часа, хотя Стуруа и пополнил пьесу фрагментами из беккетовского романа «Моллой». В «Последней ленте Крэппа» (всего 20 компьютерных страничек, не больше) Беккет спрессовал человеческую жизнь с помощью нехитрого приема: посадил никчемного полумертвого старика за стол и заставил его прослушивать старые магнитофонные ленты — своеобразный аудиодневник, который Крэпп вел в течение многих лет.69-летний старик спорит с 39-летним Крэппом, самодовольным хозяином жизни. Суфлирует ему, заканчивает за него фразы. Иногда проклинает своего аудиодвойника или вдруг с ним за компанию издевательски хохочет над Крэппом сопливо-двадцатилетним.В этом моноспектакле у Калягина нет почти ни одного монолога. Он вступает в диалог то с магнитофоном, то с подпрыгивающим мячиком, нежданно вернувшимся из вчерашней молодости, то с черепашкой… С Богом он беседует точно в таком же тоне, как и со своим домашним хламом: вежливо осведомляется у Него, чем занимался Господь до сотворения мира и наивно спрашивает, не стоит ли отслужить заупокойную мессу по живым.Крэпп жадно жрет бананы и трясет карманные часы. Но зря трясет, время не движется. Где-то за сценой с инфернальным грохотом несутся на огромной скорости поезда, а Крэпп внимательно рассматривает живую черепаху, которую никогда не догнать ни Ахилессу, ни самому скорому экспрессу.Калягин говорит мало. Молчит и слушает. Молчит и рассматривает одушевленные предметы, обступившие Крэппа в его лачуге. Молчит на грани гениальности. Кто-то из критиков написал, что актер Калягин слишком жизнелюбив и успешен, чтобы сыграть пустое ничтожество, брошенное всеми на старости лет. Если бы Калягин исполнил роль Крэппа, выжимая из зрителя слезы сострадания по отношению к бедным бесприютным бомжам, так бы оно и было. Но Калягин, добившийся к своим 60-ти и достатка, и чинов, и всенародной славы, играет самого себя. Свою собственную погубленную жизнь. Доказывает как дважды два, что всякая человеческая жизнь есть жизнь загубленная. Вместо того, чтоб слушать 39-летнего Крэппа, он мог бы с таким же успехом врубить фонограмму 35-летнего Калягина — Платонова из «Неоконченной пьесы для механического пианино»: «Пропала жизнь! Я талантлив, умен, смел. Из меня мог бы выйти Шопенгауэр, Достоевский…».Крэпп в исполнении Александра Калягина — это постаревшие Платонов и дядя Ваня, вместе взятые. Крэпп уже давно не бьется в истерике и даже не оклеивает ближайшие фонарные столбы объявлениями о пропаже жизни. Он ждет окончания пьесы. Собственно, все, что сделал в литературе XX столетия Беккет, — это всего лишь завершил чеховскую «неоконченную пьесу». Мы не увидим небо в алмазах. Мы не отдохнем, мы не отдохнем.