НАРОДНЫЙ АРТИСТ РСФСР, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОЮЗА ТЕАТРАЛЬНЫХ ДЕЯТЕЛЕЙ РФ, ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ ТЕАТРА ET CETERA АЛЕКСАНДР КАЛЯГИН В МАЕ ОТМЕТИЛ 75-ЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ. ПО ЭТОМУ СЛУЧАЮ ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР ТЕАТРА РОБЕРТ СТУРУА ПРЕПОДНЕС СВОЕМУ ДАВНЕМУ ДРУГУ ПОДАРОК – ГЛАВНУЮ РОЛЬ В НОВОМ СПЕКТАКЛЕ «РЕВИЗОР. ВЕРСИЯ», ГДЕ АРТИСТ НЕОЖИДАННО СЫГРАЛ НЕ ГОРОДНИЧЕГО, А ХЛЕСТАКОВА, КОТОРОГО ГОГОЛЬ ОПИСЫВАЛ КАК «МОЛОДОГО ЧЕЛОВЕКА ЛЕТ ДВАДЦАТИ ТРЕХ, ТОНЕНЬКОГО, ХУДЕНЬКОГО, БЕЗ ЦАРЯ В ГОЛОВЕ», И НА ЭТО ОДНОЗНАЧНО СТОИТ ПОСМОТРЕТЬ.

Премьеру готовили долго – почти полтора года, при закрытых дверях (даже сотрудники театра, не принимавшие участия в постановке, до последнего момента не знали, что происходит на репетициях), и у каждой сцены было огромное количество вариантов. Отсюда и появилось слово «версия» в названии – этакая постмодернистская игра, намекающая на то, что классический текст, хоть и дает широкое поле для интерпретаций, но никогда не может быть прочитан и понят до конца. Стуруа сократил гоголевскую пьесу (спектакль идет всего полтора часа без антракта), оставив лишь ключевые эпизоды и обрывки знакомых фраз, воспринимающихся уже на уровне культурного кода, очистил пространство от примет времени (действие разворачивается внутри темной коробки-колизея с пустыми глазницами окон и огромной, съезжающей с потолка дворцовой люстрой) и по-новому расставил акценты. В его уездном городке N звучит джаз, за окнами бьют молнии, а все население будто вымерло или «как мухи, выздоровело», по словам попечителя богоугодных заведений Земляники, и теперь ограничивается лишь узким кругом проворовавшихся и ожидающих возмездия чиновников. Этот «Ревизор» немного напоминает «Грозу» Островского с ее мрачноватым Калиновом, где царят «жестокие нравы» и за тяжелыми засовами льются невидимые миру слезы. В нем есть даже своя странница Феклуша – горбатая немая богомолка в черном, добавляющая инфернального колорита (Елизавета Рыжих). Зрителям не смешно, а страшно и слегка не по себе – слишком уж легко безумие прорывается сквозь ткань обыденности, а реальность оборачивается своей темной, мертвой, зловещей изнанкой. И поэтому не так уж удивительно, что Хлестаков здесь вовсе не легкомысленный, зарвавшийся петербургский мальчик, а немощный старик, выезжающий на сцену в инвалидном кресле.

 Александр Калягин играет виртуозно, от него невозможно отвести глаз, каждое слово, произнесенное тихо, как-то по-детски или по-стариковски искренне, простодушно, кажется важным, а ведь ничего важного он не говорит, так, с удовольствием вспоминает о вкусной рыбке «лабардан-с», поданной на завтрак, и даже знаменитый хвастовской монолог про «суп в кастрюльке из Парижа» обрывает на полуслове. Актер настолько органичен, что начинаешь всерьез задумываться, а почему бы Хлестакову и действительно не быть стариком. Какие шансы у 23-летнего «фитюльки» обвести вокруг пальца прожженного Городничего, который у Стуруа похож на уголовника – крепкий, бритоголовый, в расшитом золотом камзоле поверх мятой черной майки (Владимир Скворцов)?

Александр Калягин играет именно старика, с трясущимися руками, смирен- ной, просящей интонацией, в которой угадывается герой гоголевской «Шинели», с маразматическими грезами, с привычкой мирно засыпать прямо посреди беседы. Ему сложно противостоять как напору властной и яркой светской львицы Анны Андреевны (Наталья Благих), так и очаровательной невинности Марьи Антоновны (Кристина Гагуа), видящей в нем, очевидно, некоего доброго дедушку, союз с которым сулит блестящую жизнь в Петербурге. И тем более парадоксальным выглядит финал, когда исчезнувший было «дедушка» вдруг возвращается на сцену в образе Командора, со стальными интонациями в голосе, без коляски и каких бы то ни было признаков дряхлости и «требует всех сей же час к себе». То ли он неузнаваемо изменился, почувствовав вкус власти, то ли прибыл прямиком из Третьего отделения для борьбы с коррупцией и притворялся немощным специально, работая под прикрытием, чтобы раздобыть улику – увесистый чемодан с деньгами, собранный чиновниками, то ли сами они, охваченные страхом, взрастили фигуру «мирного старичка» до масштабов настоящего Ревизора.