31.10.1998
Злоумышленник в костюме от Кардена
Галина Пырьева ,
"Народная газета"
25.06.1998
Параллели и перпендикуляры
Наталия Каминская ,
"Культура"
23.06.1998
Между сновидением и фильмом-катастрофой
Наталия Колесова ,
"Вечерняя Москва"
01.06.1998
Жизнь есть сон
Наталия Колесова ,
"Театральный курьер"
01.06.1998
Сон о чести и справедливости
Марина Благонравова ,
"Экран и сцена"
25.05.1998
Германский принц стал томным самураем
Александр Соколянский ,
"Неделя"
21.05.1998
Two Sides of Kharikov's Hip Design
John Freedman ,
"The Moscow Times"
Пресса
5:00
2024
2023
2022
2021
2020
2019
2018
2017
2016
2015
2014
2013
2012
2011
2010
2009
2008
2007
2006
2005
2004
2003
2002
2001
2000
1999
1998
1997
1996
1995
1994
1993
0:00
Германский принц стал томным самураем
Александр Соколянский
"Неделя" ,
25.05.1998
В театре “Et Сetera” (что по-русски означает «И т. д.») состоялась чрезвычайно любопытная и красивая премьера: Михаил Мокеев со своими друзьями, художником Юрием Хариковы и хореографом Андреем Кузнецовым, выпустил «Принца Гомбургского» — пьесу, которую Генрих Клейст написал зимой 1809/10 года, меньше чем за год до своего самоубийства на Ваннском озере. Если есть спектакли, от которых драматурги переворачиваются в гробу, новый «Принц Гомбургский» именно из их числа. Это прельстительное зрелище, но, помимо того, утонченное и талантливое издевательство над святынями прусского романтизма. Пьеса «Принц Гомбургский» — ода армейскому братству, чувству долга, пафосу самопожертвования: предельно страстная и искренняя, как все, что делают неврастеники. Сюжет ее анекдотичен: молодой полководец, плохо понявший приказ, побеждает в битве при Фербеллине (1675) вопреки утвержденному плану боевых действий. За это его приговаривают к смерти. Жить хочется. Курфюрст Бранденбургский отдает судьбу принца в его собственные руки: раз так — сам признай себя невиновным. После подобного предложения, разумеется, остается только умереть с честью. Принц утверждает приговор, и его тут же прощают: плюс — лавровый венок, плюс — счастливая любовь и т. п. Самое интересное, что фабулу Клейст списал с натуры — с той оговоркой, что принцу Фридриху в год битвы при Фербеллине было на десять лет больше, чем автору пьесы, что он был женат вторым браком и жену в письмах называл «милой толстухой». Мы ведь на то и романтики, чтоб исправлять ошибки природы. Клейст совершил некое художественное чудо, впервые сумев соединить в одном сценическом характере немецкую идею порядка с немецкой же мечтательной сентиментальностью. Его Гомбург — герой-завоеватель, но в то же время — очарованный принц и восторженный лунатик. Мокеев и Хариков вспомнили, что время действия — последняя четверть XVII века — это заря эпохи рококо. Европейской изнеженности, однако, им показалось мало: они перемножили ее с японской витиеватостью. Эффект получился сногсшибательный. Ни искренность чувств героя, ни его верность долгу, ни готовность к жертве не оспариваются, но преувеличенная, экзальтированная витиеватость форм заставляет усомниться в том, что все это — чувства, долг, жертва — настоящее, а не марципановое. Юрий Хариков — самый знаменитый и, может быть, самый нужный из современных сценографов. В его декорациях каким-то озадачивающим образом стирается граница между настоящим и мнимым, естественным и бутафорским. Здесь всё предлагает собою полюбоваться и ничто не позволяет себя полюбить. Актеры, включая исполнителя заглавной роли Алексея Осипова, играют ровно и, по существу, бесстрастно. К переживаниям персонажей они относятся словно бы со снисходительной заинтересованностью: ну-ка, на что еще способны наши причудники? Страсти гордых воинов бушуют очень забавно. Слишком уж изукрашены финтифлюшками боевые доспехи в этом декоративном мире, слишком много позерства в этом пламенном героизме. Клейст сочинил себе принца Гомбургского, полагая, что жить с таким идеалом правильно и хорошо. Учитывая историю Германии в XX веке, я, задним числом, предложил бы посвятить спектакль театра “Et Сetera” Дню Победы.