Пресса
5:00
2024
2023
2022
2021
2020
2019
2018
2017
2016
2015
2014
2013
2012
2011
2010
2009
2008
2007
2006
2005
2004
2003
2002
2001
2000
1999
1998
1997
1996
1995
1994
1993
0:00
Жизнь человеческого тела
Ирина Алпатова
"Театрал" ,
07.10.2014
Такой заголовок к пьесам Островского только на первый взгляд кажется не вполне уместным. Писатель-моралист вроде бы всегда больше заботился о крепости духа. Но стоит перечитать внимательнее многие его произведения, как на поверхности окажется и страсть, и чувственность, и любовные томления. Правда, великий драматург не забывал напоминать своим героям, да и читателям со зрителями, чтобы «себя помнили». Ну они и старались, правда, получалось не всегда…
Известный петербургский режиссер Григорий Дитятковский после долгого перерыва вернулся на московскую сцену, поставив в театре «Et cetera» не самую хрестоматийную из пьес Островского – «Сердце не камень». К «Колумбу Замоскворечья» он обращается не впервые, а один из спектаклей – «Без вины виноватые» в Екатеринбургском ТЮЗе со Светланой Замараевой в роли Кручининой оказался в свое время большой удачей, живет до сих пор, продолжая участвовать в гастролях и фестивалях, хотя, кажется, собрал уже все мыслимые награды и премии. Так вот, поклонниками этого спектакля непременно стоит увидеть новую работу Дитятковского. Конечно, не только им. Да и найденные там приемы не просто повторяются, но развиваются в новом театре, с иными актерами, обогащаясь свежими красками, в которых смешались акварель и масло.
Островский и никогда-то из моды не выходил, но в новом сезоне взошел на пик популярности. Практически одновременно появилось три любопытных спектакля: «О-й. Поздняя любовь» Дмитрия Крымова в «Школе драматического искусства», «Доходное место» Романа Самгина в Пушкинском и нынешняя премьера Дитятковского. И оказывается, что «бородатый» драматург при умелой интерпретации все так же дает пищу и уму, и сердцу современного зрителя. Хоть в классическом, хоть в авангардном варианте. В последнее время эти два направления как-то противостоят друг другу, доводя противостояние до враждебности. Дитятковский же сделал абсолютно зрительский спектакль, который оказался и умен, и легок, и свеж. Его постановка кристально чиста, наполнена юмором, причем без грубоватых «поддавков», и избавлена от всяческого классического занудства. А «жизнь человеческого тела» относится не только к смыслу пьесы, но и к актерской манере исполнения. «Сердце не камень» порой напоминает изящно сделанный «драмбалет», где все находится в движении, а мысли и чувства персонажей выражены не только в словах, но в виртуозно поставленной и неплохо исполненной пластической партитуре Сергея Грицая.
Оставив героям подходящие эпохе Островского костюмы, художник Владимир Фирер, придумал между тем вневременный и очень выразительный образ спектакля, в котором, кстати, очень важна и работа художника по свету Евгения Ганзбурга. Ряды массивных деревянных дверей, способных открываться в какую угодно сторону, то охотно впуская героев, то отрезая им путь к отступлению, создают ощущение громадного дома-лабиринта, в котором легко заблудиться, как в собственной жизни. Примеры блужданий все время демонстрирует старая Огуревна – Людмила Дмитриева, за долгие годы так и не научившаяся не спотыкаться о невидимые пороги и с одного раза попадать туда, куда шла. Все приметы этой скудной на события жизни собраны тут же, в пространстве авансцены: разномастные стулья (привет Большому залу театра), конторка и стремянка, керосиновые лампы и даже уличных фонарь. Устав заглядывать в окно, он, кажется, решил вторгнуться прямо в пределы жилища. Впрочем, тускло светящие люстры могут обернуться церковными светильниками, а стремянка изобразит повозку. Дитятковскому явно по душе откровенно игровые приемы. У него даже фабричные рабочие (Евгений Тихомиров, Федор Бавтриков и Артем Блинов) порой исполняют роль театральных дзанни: то воплотятся в роли подсвечников, то станут дорогу указывать, то вклиниваются в монологи Ераста – Федора Урекина, трансформируя их в диалоги: то ли с самим собой, то ли с высшими силами. Действие то стремительно несется вперед, то застывает в прямом смысле этого слова, когда неподвижные артисты «складываются» в замечательные жанровые картинки. Тут же вспомнится «Сватовство майора» или «Неравный брак», к примеру. И эпоха соблюдена, и сделано остроумно и красиво. То начнут двигаться как в рапидной съемке, укрупняя эпизод с какой-нибудь дракой, но стулья при этом не ломая и носы друг другу не расквашивая. Режиссер, оставляя текст в неприкосновенности, авторские проблемы не утрирует, а с персонажей пытается сбить привычный налет «типажности». Вот богатый купец Каркунов – Петр Смидович извелся весь, как бы по правильному адресу отписать все свои движимые и недвижимые сокровища. То ли верной жене Вере Филипповне – Анне Артамоновой, то ли непутевому племяннику Константину – Кириллу Лоскутову. А зритель-то видит, что купчина по русской привычке «куражится», потому что помирать ему еще рановато: всегда готов и к цыганам, и в картишки, и сплясать, да и вообще мужик крепкий. Поневоле задумаешься, и почему в такой ситуации несчастная супруга страдает неудовлетворенной телесностью?
Впрочем, Анна Артамонова в роли Веры Филипповны совсем не нудная «монашка», озабоченная лишь благотворительностью, хоть и затянута поначалу в черные одежды. Но каждая встреча, каждый разговор словно открывает ей глаза на то, что есть и другая жизнь. Так вот сядешь за стол с Аполинарией Панфиловой – Натальей Благих, да пропустишь с ней рюмочку-другую мадеры, да послушаешь веселую трескотню зрелой красотки, так глаза и откроются понемногу. А уж когда в дело вступает Ераст – Урекин, тут вся жизнь готова полететь в тартарары.
Молодой артист свою роль «протанцовывает» почти бенефисно, умудряясь предстать в разных жанровых обстоятельствах. Тут тебе и бедный сиротка-приживал, семенящий и сутулящийся. И цинично-бесцеремонный любовник чужой, глупенькой и хорошенькой жены Ольги – Кристины Гагуа. И превосходный комедиант, когда пускает в ход все свои обольстительные качества для соблазнения «святой» Веры. Но желание выбиться в люди любой ценой идет парадоксальным образом в его сценической жизни параллельно с обретением человеческого достоинства. Он не только плясать испанские танцы может, то так стоять в сторонке и молчать, что по лицу видно, что в его душе творится, какие думы одолевают.
И даже последние эпизоды спектакля, когда Каркунова – Смидовича и впрямь валит с ног болезнь, решены режиссером не в дидактическом, но в игровом ключе. А его последний монолог на тему «не в деньгах счастье» не столько нравоучителен, сколько простодушен. И зритель вроде смеется, но какое-то зернышко понимания в его ощущения подспудно закладывается. Дитятковский вряд ли действует по принципу «развлекая, поучать», это получается как-то само собой. И совсем, оказывается, не мешает ни зрительскому веселью, ни легкости и ясности всей постановки. Конечно, пока ритм премьерного спектакля еще не выверен до конца, бывает, что какие-то эпизоды слегка провисают, чуть тормозят. Нужно сыграться, «станцеваться» до конца, разносить ботинки и приноровиться к платью, а это вопрос времени. Но, кажется, не слишком долгого.
Известный петербургский режиссер Григорий Дитятковский после долгого перерыва вернулся на московскую сцену, поставив в театре «Et cetera» не самую хрестоматийную из пьес Островского – «Сердце не камень». К «Колумбу Замоскворечья» он обращается не впервые, а один из спектаклей – «Без вины виноватые» в Екатеринбургском ТЮЗе со Светланой Замараевой в роли Кручининой оказался в свое время большой удачей, живет до сих пор, продолжая участвовать в гастролях и фестивалях, хотя, кажется, собрал уже все мыслимые награды и премии. Так вот, поклонниками этого спектакля непременно стоит увидеть новую работу Дитятковского. Конечно, не только им. Да и найденные там приемы не просто повторяются, но развиваются в новом театре, с иными актерами, обогащаясь свежими красками, в которых смешались акварель и масло.
Островский и никогда-то из моды не выходил, но в новом сезоне взошел на пик популярности. Практически одновременно появилось три любопытных спектакля: «О-й. Поздняя любовь» Дмитрия Крымова в «Школе драматического искусства», «Доходное место» Романа Самгина в Пушкинском и нынешняя премьера Дитятковского. И оказывается, что «бородатый» драматург при умелой интерпретации все так же дает пищу и уму, и сердцу современного зрителя. Хоть в классическом, хоть в авангардном варианте. В последнее время эти два направления как-то противостоят друг другу, доводя противостояние до враждебности. Дитятковский же сделал абсолютно зрительский спектакль, который оказался и умен, и легок, и свеж. Его постановка кристально чиста, наполнена юмором, причем без грубоватых «поддавков», и избавлена от всяческого классического занудства. А «жизнь человеческого тела» относится не только к смыслу пьесы, но и к актерской манере исполнения. «Сердце не камень» порой напоминает изящно сделанный «драмбалет», где все находится в движении, а мысли и чувства персонажей выражены не только в словах, но в виртуозно поставленной и неплохо исполненной пластической партитуре Сергея Грицая.
Оставив героям подходящие эпохе Островского костюмы, художник Владимир Фирер, придумал между тем вневременный и очень выразительный образ спектакля, в котором, кстати, очень важна и работа художника по свету Евгения Ганзбурга. Ряды массивных деревянных дверей, способных открываться в какую угодно сторону, то охотно впуская героев, то отрезая им путь к отступлению, создают ощущение громадного дома-лабиринта, в котором легко заблудиться, как в собственной жизни. Примеры блужданий все время демонстрирует старая Огуревна – Людмила Дмитриева, за долгие годы так и не научившаяся не спотыкаться о невидимые пороги и с одного раза попадать туда, куда шла. Все приметы этой скудной на события жизни собраны тут же, в пространстве авансцены: разномастные стулья (привет Большому залу театра), конторка и стремянка, керосиновые лампы и даже уличных фонарь. Устав заглядывать в окно, он, кажется, решил вторгнуться прямо в пределы жилища. Впрочем, тускло светящие люстры могут обернуться церковными светильниками, а стремянка изобразит повозку. Дитятковскому явно по душе откровенно игровые приемы. У него даже фабричные рабочие (Евгений Тихомиров, Федор Бавтриков и Артем Блинов) порой исполняют роль театральных дзанни: то воплотятся в роли подсвечников, то станут дорогу указывать, то вклиниваются в монологи Ераста – Федора Урекина, трансформируя их в диалоги: то ли с самим собой, то ли с высшими силами. Действие то стремительно несется вперед, то застывает в прямом смысле этого слова, когда неподвижные артисты «складываются» в замечательные жанровые картинки. Тут же вспомнится «Сватовство майора» или «Неравный брак», к примеру. И эпоха соблюдена, и сделано остроумно и красиво. То начнут двигаться как в рапидной съемке, укрупняя эпизод с какой-нибудь дракой, но стулья при этом не ломая и носы друг другу не расквашивая. Режиссер, оставляя текст в неприкосновенности, авторские проблемы не утрирует, а с персонажей пытается сбить привычный налет «типажности». Вот богатый купец Каркунов – Петр Смидович извелся весь, как бы по правильному адресу отписать все свои движимые и недвижимые сокровища. То ли верной жене Вере Филипповне – Анне Артамоновой, то ли непутевому племяннику Константину – Кириллу Лоскутову. А зритель-то видит, что купчина по русской привычке «куражится», потому что помирать ему еще рановато: всегда готов и к цыганам, и в картишки, и сплясать, да и вообще мужик крепкий. Поневоле задумаешься, и почему в такой ситуации несчастная супруга страдает неудовлетворенной телесностью?
Впрочем, Анна Артамонова в роли Веры Филипповны совсем не нудная «монашка», озабоченная лишь благотворительностью, хоть и затянута поначалу в черные одежды. Но каждая встреча, каждый разговор словно открывает ей глаза на то, что есть и другая жизнь. Так вот сядешь за стол с Аполинарией Панфиловой – Натальей Благих, да пропустишь с ней рюмочку-другую мадеры, да послушаешь веселую трескотню зрелой красотки, так глаза и откроются понемногу. А уж когда в дело вступает Ераст – Урекин, тут вся жизнь готова полететь в тартарары.
Молодой артист свою роль «протанцовывает» почти бенефисно, умудряясь предстать в разных жанровых обстоятельствах. Тут тебе и бедный сиротка-приживал, семенящий и сутулящийся. И цинично-бесцеремонный любовник чужой, глупенькой и хорошенькой жены Ольги – Кристины Гагуа. И превосходный комедиант, когда пускает в ход все свои обольстительные качества для соблазнения «святой» Веры. Но желание выбиться в люди любой ценой идет парадоксальным образом в его сценической жизни параллельно с обретением человеческого достоинства. Он не только плясать испанские танцы может, то так стоять в сторонке и молчать, что по лицу видно, что в его душе творится, какие думы одолевают.
И даже последние эпизоды спектакля, когда Каркунова – Смидовича и впрямь валит с ног болезнь, решены режиссером не в дидактическом, но в игровом ключе. А его последний монолог на тему «не в деньгах счастье» не столько нравоучителен, сколько простодушен. И зритель вроде смеется, но какое-то зернышко понимания в его ощущения подспудно закладывается. Дитятковский вряд ли действует по принципу «развлекая, поучать», это получается как-то само собой. И совсем, оказывается, не мешает ни зрительскому веселью, ни легкости и ясности всей постановки. Конечно, пока ритм премьерного спектакля еще не выверен до конца, бывает, что какие-то эпизоды слегка провисают, чуть тормозят. Нужно сыграться, «станцеваться» до конца, разносить ботинки и приноровиться к платью, а это вопрос времени. Но, кажется, не слишком долгого.