Пресса
5:00
2024
2023
2022
2021
2020
2019
2018
2017
2016
2015
2014
2013
2012
2011
2010
2009
2008
2007
2006
2005
2004
2003
2002
2001
2000
1999
1998
1997
1996
1995
1994
1993
0:00
The Fog of Revolution / Туман революции
Джон Фридман
"The Moscow Times" ,
22.02.2007
(перевод см. ниже)A soldier returns from World War I to find his hometown simmering with unrest in Bertolt Brecht's “Drums in the Night“ at the Et Cetera Theater.Alexander Kalyagin's Et Cetera Theater has dubbed its current season a „season of premieres.” It can't compete with the Chekhov Moscow Art Theater, where 10 to 12 new shows have been pumped out annually in the last few years. On the other hand, Kalyagin has been rather more concerned with quality and experimentation than his colleagues across town. The first pair of new shows at his playhouse has been unique — Vladimir Pankov's unusual music-based production of Mikhail Bulgakov's story “Morphine,“ and Kalyagin's own handling of Maxim Kurochkin's tremendous new play “Repress and Excite“. A fourth new show called “Fires“ is set for a spring opening, but before we get to that, we have the theater's third entry of the season, a very rare staging of Bertolt Brecht's early play “Drums in the Night.” After being considered a demigod in the Soviet period, Brecht has fallen on lean times here. His strident, even opportunistic, political stances fitted an age ruled by ideology, but have looked musty if not insincere in this chaotic era of rampant and eccentric individualism. Perhaps that is changing. On the one hand, iron-fisted ideology as a defining national feature has made a strong comeback not only in Russia but in other nations as well. Coincidentally or not, Russia and the world have found themselves embroiled to varying degrees in battles, wars, insurgencies and rebellions that seem set to go on forever. This is quintessential Brechtian territory. As a playwright, he had a soft spot for grueling wars that shatter most people's lives while making wealthy moguls of a few others. „Mother Courage” is his classic in this vein, but „Drums in the Night,” written shortly after the end of World War I, also fits the bill. In this drama, the traumatized young Andreas Kragler returns from serving abroad in the military to find that his sweetheart has taken up with a shady and arrogant arms dealer and that the local revolutionaries are eager to suck him into their orbit of activities. Kragler finds himself between a rock and a hard place that one can easily imagine looking quite familiar today. Directing „Drums in the Night” is Ulanbek Bayaliyev, a relative youngster making his debut in a major venue. This would seem to be part of the current plan at the Et Cetera — not only to introduce new genres (“Morphine“) and major new plays (“Repress and Excite”), but also new directors. It's an admirable mission and Bayaliyev clearly is a talent to watch. In „Drums in the Night” he created a sweeping canvas using bold, energetic strokes in harsh, almost unforgiving tones. His feel for a grand scale on stage is evident and not to be underestimated. This show could be the sign that a unique director has appeared on the scene. On the other hand, there is a sense that this production almost entirely ignores the human element. This, of course, is a feature of Brecht's drama. He was not interested in minute psychological alterations in character. He harnessed sociological forces at work, threw them into conflict and let the chips fly. And yet, a theatrical production that fails to make characters intrinsically interesting is not one that will hold our attention for long. The downside of Bayaliyev's production is that it often impresses as an imposing architectural structure that has no finishing touches or individual, distinguishing features. The Balicke family belongs to respectable German society, a world that in different circumstances might be considered a world of disrepute. It is a social circle ruled by the pursuit and adoration of money, influence and power. Karl Balicke (Igor Artashonov) is adamant that his daughter Anna (Natalya Nozdrina) should forget the man she loves and marry Friedrich Murk (Nikolai Molochkov), a fine catch for any ambitious father's daughter. Karl's attitude to love and marriage is evident in his treatment of his wife Amalia (Olga Belova) — she is little more than a cowering maid, doing the laundry and fending off verbal attacks from her husband. Anna is no victimized wilting wallflower. She is happy to run around with Murk while her sweetheart Andreas Kragler (Valery Pankov) is fighting in Africa. She is pregnant by Murk and, after a bit of tempestuously pro forma rebellion, she resolves to do her father's bidding and marry into wealth. The war has made Murk even richer and, with a hometown revolution brewing in the air, it would appear this man who profits off of human misery will have no shortage of earning power in the foreseeable future. It is just as Murk and Anna head off for the engagement party that Kragler re-enters the picture. Anna, perhaps surprising even herself, is torn. Maybe she'd rather return to Kragler?Back in Germany, Kragler is a strange man in a strange land. The laws of surviving in a war have changed him beyond recognition. When Anna hesitates too long about leaving Murk to return to him, Kragler runs off into the streets to lose himself amidst the “common folk,” the drunkards in the pubs, the radicals running loose in the rotting town and the prostitutes who move back and forth across almost all social strata. Bayaliyev keeps the action churning forward in long, leaping strides. This is achieved in no small part thanks to the grand, gray, multi-level set constructed by designer Yury Galperin. The space allows action to develop in various points at the same time — the wide open expanse downstage, two semi-visible enclosures at either side, or a catwalk above it all with one end openly visible and another, more secretive end with a peep-hole through which people can spy on the goings-on below. The bare architectural structures of the set easily transform into an industrial space, a domestic dining room, a bar, a street scene or a banquet room. Lighting designer Yevgeny Vinogradov exploits the vast stage by simultaneously working light against darkness in various locations. But a curious thing happens as this show progresses. The characters who inhabit it never come into focus. We recognize them as stick figures with obvious functions — the sordid Murk, the imperious Karl Balicke, the conflicted Kragler, the proverbial good-hearted but slightly covetous prostitutes Augusta (Marina Churakova) and Maria (Yevgenia Sirota) — but somehow none of them ever take on the believable features of human beings. They remain abstract and rarely have the power to evoke our sympathies or interest in their predicaments. Brecht tossed in something of a vague “happy ending“ that brings Kragler and Anna together in a conjugal bed as the world around them continues to spin off its axis. I suspect this could be convincing in the proper circumstances. But as performed at the Et Cetera, it seems confusingly arbitrary. For all the impressive power and suggestiveness that Bayaliyev brought out in his production of „Drums in the Night,” he did not make its characters look any bigger than interchangeable pins on a wall map.ПЕРЕВОДВ «Барабанах в ночи» Бертольта Брехта на сцене театра “Et cetera” солдат возвращается в кипящий волнениями родной городТекущий сезон в театре Александра Калягина “Et cetera” называется «сезон премьер». Он не может состязаться с Московским художественным театром имени Чехова, который за последние несколько лет выпускал по 10-12 спектаклей ежегодно. Зато Калягина больше, чем его коллег, волнует качество и экспериментальность постановок. Первую пару спектаклей на сцене театра-дома можно назвать уникальными: необычная, основанная на музыке постановка Владимира Панкова по рассказу М. Булгакова «Морфий» и творение самого Калягина «Подавлять и возбуждать» по новой пьесе Максима Курочкина. Четвертая премьера называется «Пожары» и состоится весной, ну а пока перед нами третья премьера сезона, редко ставившаяся ранняя пьеса Бертольта Брехта «Барабаны в ночи».Брехт, считавшийся в советские период практически полубогом, сегодня низвергнут. Его резкие, даже оппортунистические политические взгляды были актуальны в то время, когда миром правила идеология, и если бы не искренность той хаотичной эры эксцентрического индивидуализма, они выглядели бы затхлыми. Возможно, все меняется. Но, как это ни печально, идеология железного занавеса как определяющая национальная черта вернулась не только в Россию, но также и в другие страны. Случайно или нет, но Россия и мир оказались вовлеченными в различные сражения, войны, восстания, конец которым, кажется, не настанет никогда. Это квинтэссенция брехтовской темы. Как драматург он писал про изнуряющие войны, которые рушат жизни большинства людей, одновременно обогащая немногих. «Мамаша Кураж» — классический тому пример, однако «Барабаны в ночи», написанные сразу после Первой мировой войны, также бьют в десятку. В пьесе молодой солдат Андреас Краглер возвращается из плена и обнаруживает, что его любимая девушка помолвлена с жалким дилером и что местные революционеры с нетерпением ждут его в своих рядах активистов. Краглер находится между молотом и наковальней — мы легко можем себе это представить, ведь это так знакомо нам сегодня. Для режиссера «Барабанов в ночи», относительно молодого человека Уланбека Баялиева, это дебют на большой сцене. Возможно, это часть текущего плана театра “Et cetera”: представить не только новое поколение («Морфий») и новую драматургию («Подавлять и возбуждать»), но и новую режиссуру. Быть представителем новой режиссуры почетно, и очевидно, что Баялиев достаточно талантлив, чтобы с этой задачей справиться. В «Барабанах в ночи» он создал всеобъемлющее полотно. Масштаб его творчества очевиден и не может остаться недооцененным. Этот спектакль может быть знаком того, что на сцене появился новый уникальный режиссер. В то же время создается впечатление, что этот спектакль полностью игнорирует человеческий элемент. Безусловно, это черта брехтовской драмы. Брехта не интересовали минутные настроения его персонажей. И все же театральная постановка, которая отказывается от создания интересных характеров, не может долго держать внимание зрителя. Минус постановки Баялиева в том, что она производит впечатление внушительной архитектурной конструкции с незаконченными элементами.Семейство Балике принадлежит к уважаемому германским обществом миру, который при других обстоятельствах мог бы считаться миром с дурной славой. Это социальный круг, в котором люди стремятся к влиянию, к власти, почитая лишь деньги. Карл Балике (Игорь Арташонов) непреклонен в том, чтобы его дочь Анна (Наталья Ноздрина) забыла любимого мужчину и вышла замуж за Фредерика Мурка (Николай Молочков), который является отличной находкой для любого амбициозного папаши. Отношение Карла к любви и замужеству отчетливо просматривается через его поведение с женой Амалией (Ольга Белова): она чуть больше служанки, которая стирает грязное белье и периодически отражает вербальные атаки своего муженька. Анна далеко не жертва. Она вполне счастлива находиться в обществе Мурка, в то время как ее любимый Андреас Краглер (Валерий Панков) воюет в Африке. Она беременна от Мурка, и после долгих бурных протестов она все таки решается выполнить волю отца и заключить брак по расчету. Война делает Мурка еще богаче. В городе назревает переворот. Мурк продолжает извлекать выгоду из человеческих страданий. Но… В самый разгар вечеринки, посвященной помолвке, появляется Краглер. Анна, возможно, сама себе удивляясь, мечется. Может, ей лучше вернуться к Краглеру?Вернувшись в Германию, Краглер почувствовал себя чужаком на чужой территории. Законы выживания на войне изменили его до неузнаваемости. Пока Анну терзают сомнения, покидать ли ей Мурка или нет, Краглер убегает на улицу и оказывается среди пьянствующих в пабах людей, проституток, которые обслуживают практически все социальные пласты общества. Баялиев ведет действие вперед большими шагами, перескакивая от события к событию. Это достигается в значительной степени благодаря огромной серой многоуровневой декорации, сконструированной Юрием Гальпериным. Пространство позволяет действию развиваться на разных концах сцены: на просторной авансцене, рядом с ограждениями, на мостике или внизу. Обнаженные архитектурные сооружения легко трансформируются то в промышленное помещение, то в обеденную комнату, то в бар, то в уличные пейзажи, то в комнату для банкета. Художник по свету Евгений Виноградов использует огромное пространство сцены, выхватывая лучом света из темноты ее фрагменты одновременно в разных местах. Любопытно, что персонажей, населяющие действие, никак не удается разглядеть. Мы воспринимаем их просто как статичные фигуры с определенными функциями: жалкий Мурк, властный Карл Балике, конфликтный Краглер, пресловутые, добросердечные, несколько алчные проститутки Августа (Марина Чуракова) и Мария (Евгения Сирота) — никто из них не обретает правдоподобные, живые человеческие черты. Они похожи на нечто абстрактное и не способны пробудить в нас сочувствие или интерес к их горестям. В пьесе Брехта присутствует неуловимое ощущение счастливого финала, который соединяет Краглера и Анну на брачном ложе, и это выглядит так же естественно, как то, что мир продолжает вращаться вокруг своей оси. Но в спектакле театра “Et cetera” это кажется несколько нелепым. Постановка Баялиева наполнена выразительной силой и заставляет думать, но режиссер не сделал характеры более значительными, чем взаимозаменяемые булавки на настенной карте.