Средний палец Михаила Угарова

Михаил Угаров успел поставить немало спектаклей на разных площадках Москвы. Но все помнят его как режиссера прежде всего по дебютному «Облом off» в Центре драматургии и режиссуры Казанцева и Рощина. Оно и неудивительно: ведь Угарову удалось тогда реанимировать хрестоматийный сюжет Гончарова и создать принципиально нового героя: милого, слегка сумасшедшего ребенка Обломова, которого зрители тут же полюбили и объявили идеалом.В новой постановке Угаров попытался вернуться к своему удачному дебюту. Он даже позвал на помощь некоторых «обломовцев»: главного героя в «Инвалиде» опять сыграл Владимир Скворцов, исполнитель роли Ильи Ильича, декорации снова придумал художник Андрей Климов, а озвучил спектакль все тот же Пан-квартет, который творил чудеса на балкончике в Центре драматургии и режиссуры. Сюжетно «Инвалид» тоже во многом пересекается с «Облом off», хотя написан был раньше, в 1992 году. Герой — мелкий литератор Иван Павлович, промышляющий путевыми заметками в газете «Русский инвалид», — два года назад пережил личную драму. Любимая женщина сначала согласилась бежать с ним за границу, но потом вдруг передумала и вернулась к законному супругу. С тех самых пор Иван Павлович не выходит на улицу. Он, как и Обломов, болен, одинок и пребывает в перманентной рефлексии. Правда, в отличие от Ильи Ильича его мало интересует человек и вся обломовская философия цельности. На этот раз Угаров вкладывает в уста Скворцова совсем другие слова: герой долго и как-то чересчур горячо рассуждает о литературе и законах, по которым должно строиться произведение. «Стильный спектакль, только не понятно, о чем говорят», — пошутил Иван Павлович посреди монолога, видимо подсказывая критикам, как покороче написать о премьере. И действительно, околесица, которую несет герой добрую половину спектакля, раздражает своей бессвязанностью и подробными описаниями пустяков. Угаров-драматург так старался следовать своим литературным лозунгам, что совершенно забыл о зрителе: в нагромождении умных слов, в нарочитой пунктирности сюжета «маленькие трагедии» персонажей запрятаны так глубоко, что нет никакой возможности разделить их переживания. Чем компенсировать бесстрастность своей пьесы, Угаров-режиссер придумать так и не смог. Он заставил своего героя сидеть к зрителю спиной, разрешил исчезать без объяснений, нарядил его в современный костюм и кричащую красную шапочку (действие происходит в девятнадцатом веке, но Угаров и не обещал быть логичным) и при этом не дал ему говорить о том, что действительно для него важно, — о любви. Главная режиссерская находка, адекватная памфлетному содержанию, — это оскорбительный средний палец, проще говоря fuck, показанный Иваном Павловичем залу в конце спектакля. Видимо, самый веский аргумент Угарова за новые формы. «Инвалид» неприятно удивляет статичностью и однообразием мизансцен. Он вообще больше напоминает читку пьесы, чем полноценный спектакль. Кажется, Угаров на этот раз сделал все, чтобы зритель не отвлекался от текста. Он даже целиком напечатал пьесу в программке к спектаклю, остроумно оформленной под газету XIX века.Сделать драматургию более глубокой, а режиссуру более выразительной изо всех сил пытаются калягинские актеры. Но как бы ни был обаятелен Владимир Скворцов, ему здесь откровенно нечего играть. Даже наполненные слезами глаза в финале спектакля не добавляют его персонажу индивидуальности. Иван Павлович вышел бледным, как и планировал драматург, намеренно лишивший нас героя, впечатлений и удовольствия. Мы прочитали первый попавшийся номер газеты «Русский инвалид», который нам подсунул Михаил Угаров. Право же, лучше бы почитали роман.