«Похождения Шипова, или Старинный водевиль»

Неспешно плывет на экране пано­рама старой Москвы. А на сцене кипит бурная, как всегда суетливая и много­людная столичная жизнь. Извозчики толкают по кругу одноколесные дере­вянные конструкции, на которых вос­седают то генералы, то городовые, то богатые барыни, то бедные студенты, то благородные барышни, то их гор­ничные. Всюду снуют жандармы и по­сыльные с депешами. Да и как им не сновать, блюстители порядка озабоче­ны неприятным известием. Будто бы в своем имении под Тулой граф Лев Ни­колаевич Толстой открыл школу для деревенских детишек и пригласил в преподаватели студентов. Но это еще ничего, главная беда в том, что моло­дые люди и Толстой собираются для бесед и ведут чрезвычайно опасные для государства разговоры. Чтобы раз­узнать все, в Ясную Поляну отправля­ют сыщика Михаила Шипова (Андрей Кондаков). И приставляют к нему не­коего Амадея Гириса (Алексей Оси­пов) — человека без роду, без племени: то ли цыгана, то ли итальянца, то ли грека. Однако Шипов и Гирис, полу­чив бодрую сумму денег на путеше­ствие, не спешат расследовать порученное им «преступление».Какое там! Два повесы, два пьяницы, два ловеласа, два вруна пускаются во все тяжкие. А чтобы бдительные стражи порядка ненароком чего не заподозрили, два фантазера сочиняют удивительные послания в «ставку» о том, как лихо про­двигается их изыскание. «Похождения Шипова...» в «Et Cetera» — настоящая сценическая фан­тасмагория, в которой явь и сны героев тесно переплетаются друг с другом. В которой танцевальным и вокальным номерам отведено столь же значимое место, как и драматическим моноло­гам персонажей «Старинного водеви­ля». Сюжетные линии туго перепле­таются друг с другом, а детективная интрига изрядно подкреплена остро­умными диалогами, шутками и актер­ской импровизацией. По большому счету, сама история о злоключениях Шипова оказывается не так уж и важ­на для театра. Создателей спектакля больше увлекает воссоздание на сцене атмосферы веселого, праздничного, костюмированного действа, которое стремительно несется к нетривиально­му финалу.