Подписка на новости
Поиск по сайту
Версия для слабовидящих
Заказ билетов:
+7 (495) 781 781 1
Пушкинская карта

МОСКОВСКИЙ ТЕАТР «Et Cetera»

Et Cetera

художественный руководитель александр калягин

главный режиссер Роберт Стуруа

Пресса

Сладко-кислая премьера в театре «Et Cetera»

Алексей Филиппов
Кино-театр , 25.10.2016
В малом, эфросовском зале театра «Et Cetera» состоялась премьера спектакля «Лодочник» Ивана Косичкина по пьесе украинского драматурга Анны Яблонской - несерьезного разговора на серьезные темы, взрослой сказки про смерть и неверные повороты на дороге жизни. Для Косичкина это режиссерский дебют на подмостках «Et Cetera», в чью труппу его зачислили в 2013-м. Ранее восемь лет он посвятил театру «АпАРТе», где на два десятка актерских работ пришлось и две режиссерские - по пьесам «Большой проспект» Николая Железняка и «Пробка» Ксении Драгунской. В «Et Cetera» Косичкин продолжает работать с современными драматургами, взявшись за пьесу одного из ярких имен новой драмы - Анны Яблонской, погибшей в 2011 году в результате террористической атаки на Домодедово.

Судьба драматурга резонирует с содержанием пьесы: «Лодочник» повествует о незадачливом пьющем Стороже (Артем Блинов), которому деревья (Федор Урекин и Кирилл Щербина) сообщают о синекуре - вакансии лодочника на речке возле новехонького моста. Река оказывается не абы чем, а неназванным Стиксом, через который экс-Сторож обречен перевозить старушек, нобелевских лауреатов и других почивших. Всё бы ничего, и страх за деньги можно перебороть, но однажды в лодку к нему садится женщина - рыжие волосы, зовут Оля (Федор Урекин), они любили друг друга еще до того, как он стал Сторожем, но по какой-то глупости расстались. И теперь ему нужно (да и очень хочется) повернуть вспять время и обмануть саму смерть, даже хуже - обмануть саму жизнь.

В эфросовском зале небольшая сцена расположена между двумя трибунами, на которых сидят зрители, - еще одна рифма к лодке, которая стоит на подмостках. По краям сцены два «шатра»: мир живых и мир мертвых - во втором притаилась группа «Папоротник», сопровождающая спектакль живой музыкой. «Лодочник» начинается с задорного группового кручения судна, на котором стоит Фонарный Столб (Максим Ермичев). Свист и крики «Лодочник!» обрываются с глухим ударом головы о борт: Сторож-Лодочник приходит в себя, исповедуется Столбу и встречает деревья. Далее начинаются приключения современного Орфея, который из нужды взялся подрабатывать Хароном.

Синопсис, впрочем, может настроить на неверный лад: интонация полуторачасового спектакля не серьезная, а балаганная, задаваемая в первой сцене. Это сказка для взрослых, сыгранная на языке детского спектакля: с переодеваниями, с упрощенными характерами, с осознанием игры. Дочь Оли (Евгений Тихомиров), хоть и похожа на девочку в гриме Карлсона, говорит про энергетики и секс, а смерть и болезнь не скрываются за метафорой - они неотъемлемая часть этого фантасмагорического сюжета, неизменный двигатель жизни. Дополнительным акцентом оказывается обилие травести: все роли исполняют актеры-мужчины - и старушку из анекдота, и поэтичную женщину Олю, и девочку-подростка, и, наконец, принимающую Сторожа на работу Смерть (Федор Бавтриков). В этом есть и новый виток фарса, и заявка на равноправие (если уж не в социуме, так перед кончиной).

Эту разницу между оболочкой и содержанием и подчеркивает режиссер Иван Косичкин, предлагая поговорить «о вещах серьезных и умных, но… смеясь». «Лодочник» действительно в определенной степени забавен - и в гэгах, и в диалогах, и в парадоксальных наблюдениях (например, смерть ненавидит йогов, потому что те её не боятся и достигают схожего состояния в медитации). Формат как-бы-детского спектакля серьезные вопросы по преимуществу лишь обозначает и одновременно сбивает пафос любой экзистенциальной подоплеки: мы же, в конце концов, взрослые люди, однажды возьмемся за голову и всё исправим. Да и у суровых фигур в темных балахонах на том берегу есть свои бюрократические заморочки - есть, значит, везде что-то человеческое.