Подписка на новости

Подписаться на новости театра

Поиск по сайту
Версия для слабовидящих
Заказ билетов:
+7 (495) 781 781 1
Пушкинская карта

МОСКОВСКИЙ ТЕАТР «Et Cetera»

Et Cetera

художественный руководитель александр калягин

главный режиссер Роберт Стуруа

Пресса

Сердцу не прикажешь

Екатерина Дмитриевская
"Экран и сцена" , 13.11.2014
Пьеса А.Н.Островского “Сердце не камень”, написанная в 1879 году, не имеет шлейфа интерпретаций. В советские времена театры чурались ее, поскольку образ главной героини, женщины религиозной, был не ко двору. Не случайно, двухсерийный фильм-экранизация Леонида Пчелкина появился в 1989-м, и его действие развивалось на фоне куполов старой Москвы, икон, церковного кладбища. В своей книге “В спорах о России: А.Н.Островский: Статьи, исследования” Татьяна Москвина подсчитала – в пьесе “Сердце не камень” Бог упомянут 47 раз.

Осенняя премьера театра Et Cetera п/р А.Калягина предлагает свежий взгляд не только на само произведение, но и на важные для драматурга и сегодняшнего зрителя темы. Режиссер Григорий Дитятковский вместе с художником Владимиром Фирером освобождают комедию классика от московских реалий XIX века. В основе оформления изящный павильон с вереницей высоких дверей, помогающих менять место действия, а заодно пугать персонажей, становясь анфиладой-ловушкой, тупиком. Лампы на длинных шнурах в пролетах дверей излучают сияние или мерцание, создавая тревожную среду, непроницаемая стена становится экраном, за которым оживают тени (художник по свету Евгений Ганзбург).

Не менее важна в спектакле пластика артистов, придуманная Сергеем Грицаем. Снуют по сцене, взлетая и пританцовывая, слуги просцениума, в программке они именуются “рабочими”. Эти “трое из ларца, одинаковы с лица” – Евгений Тихомиров, Федор Бавтриков, Артем Блинов – одеты в красные косоворотки, черные пиджаки, обуты в сапоги. Они вездесущи, а их работа разнообразна: вынести на сцену керосиновые лампы или канделябры, озвучить потаенные мысли героя, помочь героиням принять изощренные позы. В спектакле использован прием “стоп-кадра”, фиксирующий ту или иную мизансцену. Слуги просцениума вычитаны из пьесы. В доме купца Каркунова есть специальные, скрытые от глаз постороннего, звонки для вызова фабричных в экстренных случаях. Больше всего на свете хозяин боится потерять накоп-ленное состояние.

В сущности, этот дом – сейф для капитала Потапа Потаповича и, одновременно, тюрьма для главной героини Веры Филипповны. “Сам” – как называет мужа жена, несмотря на преклонный возраст, каждый вечер устремляется в трактир. Обязанность никчемного племянника Каркунова Константина (Кирилл Лоскутов) – ночью доставить пьяненького дядю назад.

Островский вкладывает в уста Веры Филипповны горестный рассказ о своей судьбе: старый супруг ревнует, ей запрещены все светские развлечения. Единственный за 15 лет поход в театр закончился печально. Еще до начала спектакля “кто-то из кресел посмотрел на нее в трубку”, и они с мужем вернулись домой. Не возбраняется для Веры Филипповны только паломничество по московским монастырям.

Выбор исполнительницы главной роли – Анны Артамоновой – безошибочен. Образ непрост, поскольку лишен недостатков. Актриса играет натуру цельную, впечатлительную и простодушную, ее кротость и смирение естественны, но именно эти свойства должны пройти проверку соблазнами жизни. Вера Филипповна, прожившая в заточении немало лет, не знает любви, как Снегурочка.

Однако душный дом Потапа Потаповича – не Берендеево царство. Вместо Леля и Мизгиря на мрачном, неуютном фоне возникает приказчик Ераст. Это еще один притягательный центр спектакля Дитятковского. Герой Федора Урекина – русский Растиньяк поневоле. Предложение скомпрометировать жену хозяина он принимает не сразу. Но жизнь груба, и иного выхода поправить собственную, безнадежную с материальной точки зрения ситуацию не предвидится. Ераст-Урекин силен в лицедействе. Чтобы пленить Хозяйку, он умело пользуется нужным ключом: безнадежно влюбленный сирота молит о встрече, ему нужна всего лишь душеспасительная беседа. В ход идет ультиматум: не придет Вера Филипповна, в доме обнаружат хладный труп самоубийцы. Добившись согласия, герой торжествует. Сергей Грицай ставит для актера изумительный танец-монолог, в котором сплетаются движения разудалой русской пляски, отчаянной чечетки и зажигательной испанской качучи. Танец, в котором герой борется с самим собой и, кажется, окончательно растаптывает собственную совесть. Однако тщательно приготовленная интрига (ошельмовать невинную женщину, чтобы впоследствии получить дивиденды от наследства Каркунова) не удается.

Вера Филипповна Артамоновой трепещет не столько от страха, сколько от волнения проснувшегося сердца, Библия в ее руках дрожит. Она идет на первое свидание в своей жизни и становится свидетелем неприглядной сцены, которая все объясняет. Испытание она выдерживает с достоинством и благодарит Бога за то, что не дал ей оступиться.

“Правда – хорошо, а счастье лучше” – это не только название пьесы. Мысль о правде и счастье характерна для многих произведений Островского. Выдавать девушек за богатых стариков немилосердно. Молодая женщина, полная сил, должна любить и быть любимой, а не паломничать по монастырям и класть поклоны. В пьесе “Сердце не камень” драматург моделирует неожиданный хэппи-энд. Мучитель-муж (Петр Смидович) смертельно болен. Поняв, что пришла пора отмаливать грехи, он доверяет состояние Вере Филипповне. Ее страсть помогать бедным, наконец, удовлетворена; обретя долгожданную возможность быть хозяйкой положения, героиня Артамоновой обретает свободу, прежде всего внутреннюю.

В пьесах Островского одним из классических двигателей сюжета становится Сваха, в “Сердце не камень” эту роль берет на себя Аполлинария Панфиловна. Наталья Благих играет свою беспринципную героиню с изрядной иронией, ее Аполлинария из тех купчих, кто и нарядом, и поведением барыням не уступит. Обольстительная дама внешне ничем не напоминает привычный типаж Островского, вот разве что пристрастием к горячительным напиткам. Впрочем, единственное занятие скучающей красавицы – сводничать, сватать, спасать неверных жен от ревнивых мужей. Именно она в финале приводит в дом Каркуновых Ераста. Его не узнать: шляпа, малиновое пальто, элегантные усики – свидетельства другого статуса Ераста. Он немного смешон своим важным видом. Но достаток изменил и расковал героя, этот Ераст знает, чего хочет: “Вы теперь всех людей любите…, а себя любить не позволяете”, – говорит он Вере Филипповне и слышит ответ: “Надежды отнимать не буду у тебя. Надежду отнимать грех”.

Пружиной пьесы становится не борьба вокруг наследства, а раскрепощение людей, предназначенных друг другу. Поставленное мужем условие: все деньги жена получит только в том случае, если откажется от повторного брака, Вера Филипповна твердо отвергает: “Я вам откровенно скажу, я замуж пойду”. Самодур-купец обезоружен прямотой жены. “Владей, всем владей” – одна из последних реплик Каркунова. И его сердце не камень.

Григорий Дитятковский – один из редких режиссеров, обладающих высокой культурой. Это, в первую очередь, культура чтения, умение вычитывать в классике нестареющие смыслы, находить оригинальное стилевое решение.

“Сердце не камень” – не эстетский спектакль, но в нем нет навязших в зубах приблизительности и примитивного осовременивания, которыми грешат многие из нынешних постановок. Публика захвачена действом, три часа пролетают незаметно.

Тяготение театров к Островскому сегодня легко объяснимо. В запутанном, пугающем пространстве современной жизни зритель тоскует по непреходящим ценностям. Александр Николаевич – наш утешитель, учитель, знаток человеческого сердца.