28.12.2007
Человек, который хочет быть похороненным на Марсе
Клодин Мюлар (Claudine Mulard) ,
"Le Monde"
13.12.2007
Сергей Дрейден: Изгнанник
Алла Шендерова ,
"Ваш досуг"
06.12.2007
АДОЛЬФ ШАПИРО: "На Западе я бы Брэдбери не ставил. Только у нас"
Наталия Каминская ,
"Культура"
22.10.2007
Рукописи горят
Ольга Галахова ,
журнал "Станиславский"
13.09.2007
Давид Смелянский: главное дело продюсера – любить артиста!
Елена Федоренко ,
"Культура"
13.09.2007
Александр Галин: «Я совсем не боюсь, что меня забудут»
Ирина Алпатова ,
"Культура"
02.03.2007
«Я надеюсь, что актерам работа пойдет на пользу»
Роман Должанский ,
"Коммерсантъ"
01.03.2007
SounDrama с одним большим D
Ольга Нетупская ,
"Страстной бульвар
01.03.2007
Александр Калягин: «Подавлять и возбуждать — суть нашей профессии»
Катерина Антонова ,
"Театрал"
Пресса
«Я надеюсь, что актерам работа пойдет на пользу»
Роман Должанский
"Коммерсантъ" ,
02.03.2007
В московском театре Et Cetera репетирует известный канадский режиссер ливанского происхождения Важди Муавад. Он репетирует свою пьесу «Пожары», премьера которой назначена на середину марта. О пьесе и об опасностях работы с русскими актерами ВАЖДИ МУАВАД рассказал РОМАНУ Ъ-ДОЛЖАНСКОМУ.- Во франкофонном театре, в отличие, например, от русского, немало людей, совмещающих в себе режиссера и драматурга, успешно ставящих собственные пьесы. Какая из этих профессий была для вас первой? — Я в театр попал случайно, а французский язык выучил довольно поздно, когда мои родители увезли меня из Ливана во Францию. И писать стал именно для того, чтобы получше освоить язык. Но писательство стало моей страстью, которая питалась чтением. Когда мы переехали в Квебек, было очень трудно выжить: мать вскоре умерла, семья фактически распалась. Один из приятелей надоумил меня стать студентом театральной школы. И я, можно сказать, скрылся в театре. По окончании школы я организовал собственную театральную труппу, и друзья спросили: почему бы тебе не написать пьесу?- Но «Пожары» появились гораздо позже? — «Пожары» начались со встречи с одним фотографом, Жозе Ламбером. Он снимал женщин, сидящих в одной из тюрем на юге Ливана. Там ливанцы пытали ливанцев, в основном женщин, чтобы узнать местонахождение их вооруженных мужчин. А если женщины упирались и молчали, то перед ними начинали пытать их матерей. А те, в свою очередь, пытаясь вразумить палачей, кричали им: ведь мы могли быть вашими матерями! И когда я услышал эту историю, у меня родился сюжет пьесы «Пожары».- Насколько я знаю, она является частью трилогии, последняя часть которой, «Лес», принесла вам славу во Франции. Как сложился этот цикл? — Все началось с того, что я одновременно прочитал «Эдипа» Софокла и новый перевод «Идиота» Достоевского. Я вдруг понял, что Эдип и князь Мышкин находятся как бы на одной линии, но с противоположных сторон. Эдип живет в свете, Мышкин живет в тени. Но Эдип на самом деле слеп, а Мышкин обладает ясным внутренним видением. И у обоих проблемы с отцом: один случайно убил отца, а второй не знает, кто его отец. Тогда я стал думать, нет ли на воображаемой линии между этими героями средней точки,- и попал на Гамлета, тоже принца, тоже страдающего из-за отца, но не понимающего, жить ли ему в слепоте Эдипа или ясновидении Мышкина, что и является вопросом «Быть или не быть?». Тогда я решил на эту тему сделать спектакль. Так у меня получилась пьеса «Побережье», ставшая первой в этой трилогии. Вторая — «Пожары», потом — «Лес».- На пресс-конференции вы признались, что, когда впервые пришли к актерам, у вас было ощущение, что предстоит схватка с тиграми. — Чем дальше, тем острее борьба. Знаете, перед спектаклем, который я должен поставить, я чувствую себя Персеем перед горгоной Медузой. Я должен защищать свои глаза — размахивать мечом, прикрывая лицо щитом, потому что, если я увижу сразу весь свой будущий спектакль, я пропаду. Чем ближе мы подходим к премьере, тем сильнее опасность превратиться в камень. Поэтому очень важно найти актеров, которые сохраняют трезвость в работе и не становятся рабами своего эго.- Вы нашли здесь таких актеров? — Сейчас мы вошли в очень опасную зону. Страховок больше нет. Теперь будет очень сложно вплоть до дня премьеры. Я работаю здесь так же, как я всегда работаю. Понимаю, что именно этот театр без «Пожаров» мог и обойтись. Вообще, парадокс в том, что без нового можно обойтись именно потому, что оно новое. Поэтому и без искусства можно обойтись. Но я надеюсь, что актерам работа пойдет на пользу. - Кто из известных режиссеров, на ваш собственный взгляд, повлиял на вас больше других? — На меня больше всего влияет тот театр, который я не смог бы сделать. Боб Уилсон в первую очередь. Или Робер Лепаж, Ромео Кастеллуччи. На меня влияет то, что не похоже, эти огромные планеты, которые проплывают мимо, притягивают, но не губят. Сколько раз я собирался ввести в спектакли видеопроекцию! Пробовал, но потом убирал: не мое, и все тут.