Подписка на новости
Поиск по сайту
Версия для слабовидящих
Заказ билетов:
+7 (495) 781 781 1
Пушкинская карта

МОСКОВСКИЙ ТЕАТР «Et Cetera»

Et Cetera

художественный руководитель александр калягин

главный режиссер Роберт Стуруа

Пресса

Театр, или Праздник

Кшиштоф Гурский
"Газета Выборча (Газета Морска)" , 10.08.2001
Кшиштоф Гурский: В одном из интервью Вы так сказали о своем народе: «Грузинам присуще глубинное осознание собственной смертности, и поэтому они стараются брать от жизни как можно больше. То же и с грузинскими актерами: они играют так, как если бы каждое следующее мгновение могло оказаться последним». Роберт Стуруа: Грузины знают, что в какой-то момент умрут (а вот некоторые народы забывают об этом), и потому стремятся взять все от того короткого впечатления, которое создается между рождением и смертью. Выходя на сцену, грузинский актер осознает, что он появился здесь на ограниченное время и, пока оно не закончилось, должен «выложиться» абсолютно. Конечно, не для всякого спектакля это хорошо. Иногда режиссер вынужден гасить в своих актерах этот страх перед смертью.  — Это осознание смертности и формирует специфику грузинского театра?  — Для грузин театр — это поэзия. Когда грузин приходит в театр, он жаждет увидеть в нем не жизнь, а скорее некую нереальность. Он не хочет реалистичных, натуралистичных спектаклей. Он ждет праздника, ритуального театра. По этой причине, к сожалению, невозможно поставить некоторые хорошие пьесы. Чехова, например, — он здесь «вне игры».  — Насколько Ваши спектакли проникнуты грузинским духом?  — Грузин, директор одного из петербургских театров, спросил меня однажды, как ему в своем спектакле показать грузинский дух. Ничего специального не нужно, ответил я, что бы ты ни сделал — он сам появится. Даже работая с российскими актерами, я чувствую, что в спектаклях появляется как раз это особое качество.  — Откуда у режиссера из Грузии интерес к «Венецианскому купцу» — произведению, в котором так явно обозначен конфликт христианско-еврейский? На Вашей родине он не был так заметен.  — Две с половиной тысячи лет христиане и евреи в Грузии живут в мире друг с другом. У нас никогда не было еврейских погромов. В «Венецианском купце» антисемитизм и антихристианские настроения — это всего лишь некая отправная точка. Но начало XXI века показывает нам, что все мы не любим другие народы, что мы все больны. И просто не говорим об этом. Существуют определенные термины, за которыми мы прячемся и которые не позволяют говорить об этом громко. Мы душим в себе эту болезнь, и она время от времени дает о себе знать внезапными приступами. Хотя если мы хотим излечиться, то обязаны говорить о ней постоянно.  — Среди прочего об этой болезни говорит Ваш спектакль «Ламара»…  — Автор «Ламары», основанной на старой кавказской легенде, — Григор Робакидзе, знаменитый грузинский драматург начала ХХ века. Спектакль рассказывает о девушке-чеченке, в которую влюблены два грузина. В основе лежит столкновение двух народов: грузины похитили дочку чеченцев. Непосредственным толчком к созданию этого спектакля для меня послужило то, что происходило тогда на Кавказе: война в Чечне, столкновения в Абхазии. Я старался обратиться к универсальному, задуматься над тем, где выход из таких ситуаций. Автор пьесы был другом философа Гурджиева, и текст «Ламары» насквозь проникнут его эзотерическими идеями. Я их подчеркивал, работая над постановкой «Ламары». Это важная для моего народа пьеса. Впервые она была показана в Тбилиси в 1928 году. Грузинскому театру 125 лет, и в то время он достиг самой чистой и самой совершенной формы. Режиссером той «Ламары» был Сандро Ахметели, молодой, подающий большие надежды режиссер, которого при Сталине расстреляли.  — Со времени начала чеченского конфликта многие русские с недоверием относятся к людям с Кавказа. Как Вам работается в Москве?  — Политикам не под силу вывести Россию из трудной экономической ситуации, и они ищут врага, на которого можно свалить всю вину. Таким врагом могут оказаться чеченцы — но и американцы тоже. А если говорить об артистах и людях искусства, то они обожают Грузию.