«БУРЯ И НАТИСК»

Московский театр Et Cetera едет на гастроли в Петербург со спектаклями «Король Убю», «Пожары» и «Буря». Накануне гастролей «ВД» побеседовал с художественным руководителем и ведущим актером театра Александром Калягиным. – Александр Александрович, из трех гастрольных спектаклей в Петербурге видели только «Короля Убю», в котором вы играете главную роль. Спектаклю уже девять лет. Помнится, на премьере у многих он вызвал чуть ли не шок. Как сегодня его воспринимают зрители? – «Король Убю» - спектакль, сделанный в жанре буффонады. Он очень смешной. Я не замечал, хотя мы играем его очень много и выступали с ним в разных городах и за пределами России, что у зрителей он вызывает шок. Скорей, это живая реакция на аллюзии, которые возникают в связи с политическим смыслом пьесы. Иногда, кстати, и не возникают. Люди просто смеются. – Ну, как же, газеты писали: «Нехорошими словами выражается народный артист СССР Александр Калягин. А это большое потрясение для отечественной сцены»… – Бывало, что некоторых зрителей эпатировала ненормативная лексика, которая присутствует в тексте Жарри, но тут мы шли за автором. Думаю, что это хулиганство Папаши Убю не самое страшное. Страшнее, на мой взгляд, что в спектакле зрители узнают реалии политической жизни страны. – Как вам кажется, зритель изменился за последнее время? Стал более разборчивым, умным? – Зритель во все времена разный, и я думаю, что и сегодня он тоже разный. Я, как и раньше, считаю, что, если хотя бы десять человек поняли все, про что мы им хотели рассказать, уже прекрасно. – А что можно сказать про актеров – они изменились? Молодое актерское поколение похоже на ваше, когда вам было двадцать пять? – Это совсем другое поколение. Мы по-другому относились к театру. Театр был для нас приоритетом. Сегодня желание заработать деньги, - а это легко можно сделать на телевидении, - снимаясь в сериалах, очень сильное. А еще сериалы дают популярность, и это тоже серьезное искушение. – А чем это плохо? – Я никого не осуждаю, но десять лет такой жизни – и уходит профессия. – В должности художественного руководителя театра вы чувствуете себя свободным? – В творчестве чувствую. Давят финансовые проблемы. – Вы включили в гастрольную афишу спектакль «Пожары. Не было опасения, что он может оттолкнуть зрителя своей жестокой историей, возможно, даже те десять человек, о которых вы говорили? Гражданская война в Ливане: ужасы, насилие. Публика выдержит? – Надеюсь, что зрители отзовутся на нашу постановку. Спектакль – это художественное произведение, а не информация по телевизору, когда хочется отвернуться от экрана, чтобы не смотреть страшные документальные кадры. – С вашим опытом актера и в прошлом врача, вы можете сказать, что знаете людей? – Иногда кажется, что знаю. Но бывает, что ошибаюсь. – В недавней премьере театра, спектакле «Буря» Роберта Стуруа, вы играете Просперо – ученого, разочаровавшегося в людях, но в итоге сумевшего простить своих врагов. Насколько эта роль сегодня близка вам? – «Буря» - последняя пьеса Шекспира, в ней неутешительный итог раздумий о человеческой природе. Греховную природу человека не изменить, и только в последний миг, за секунды до смерти, человек расстается со своими пороками, и только тогда он способен отказаться от мести и простить. Каждая такая роль – это своего рода путь познания, возможность прикоснуться к великому тексту. И я счастлив, что снова имел возможность работать с Робертом Стуруа – режиссером-философом, который обострил смысл пьесы, убрал все лишнее. В спектакле нет ничего проходного, не мотивированного, все очень лаконично и понятно, без всякой зауми. – Вы научились прощать своих врагов? – Прощаю ли я сам? Прощаю…Как говорит мой герой Просперо: «Все грешны, все прощенья ждут».