Подписка на новости
Поиск по сайту
Версия для слабовидящих
Заказ билетов:
+7 (495) 781 781 1
Пушкинская карта

МОСКОВСКИЙ ТЕАТР «Et Cetera»

Et Cetera

художественный руководитель александр калягин

главный режиссер Роберт Стуруа

Пресса

Вихри враждебные

Елена Сизенко
"Итоги" , 05.02.2007
Впервые театральная Москва обратила внимание на режиссера Уланбека Баялиева в 2004 году. Тогда в мастерской своего учителя Сергея Женовача он поставил дипломный спектакль «Поздняя любовь» Островского. «Любовь» оказалась необычной: целомудренно сдержанной, обаятельно простодушной. Она плела свои тонкие кружева и радовала подлинностью чувства. Камерная сцена выгодно подчеркивала достоинства дебютанта — его вкус к настоящему, склонность к неспешной, детальной работе с актерами.Прошло почти три года. И режиссерский почерк Баялиева изменился до неузнаваемости. Он стал графичным, твердым. На смену психологической акварели пришел суховатый язык условного театра, черно-белая гамма красок. Проявился интерес к социально значимым темам. Иначе режиссер не останавливает свой выбор на драматургии Бертольда Брехта. Тем более на пьесе «Барабаны в ночи», где словно в фокусе сошлись важные для сегодняшнего дня темы. В центре — ее обычный человек, искалеченный фронтовик, которому опостылели война и всякая идеология вообще — будь она проклята! — и который хочет только одного: покоя и воли. Кто-то скажет, Брехт сегодня устарел со своим пафосом, эстетикой так называемого эпического театра с его лобовыми метафорами, зонгами, политической тенденциозностью… Ну это, знаете ли, как поставить и сыграть. Во всяком случае первая часть спектакля сделана на едином дыхании, чувствуется постановочная страсть режиссера, его азарт в работе с пространством, с массовкой. Вместе с художником Юрием Гальпериным он выстраивает своеобразный образ мира «между двумя войнами»: серые давящие плоскости, огромная труба-желоб, в виде маятника остов земного шара. На сцене — то завод (вращаются детали, свистят струйки пара), то просто некая безликая городская среда. Здесь нет воздуха, солнца, жизни! Вместо этого серый сумрак разрезают лучи прожекторов, вспышки рвущихся снарядов (в пьесе это грозное преддверие социальных бурь). На этом фоне люди кажутся маленькими, жалкими марионетками. А в гигантском увеличительном стекле-зеркале в центре сцены возникают жутковатые хари новых хозяев жизни — членов преуспевающего семейства Балике: самого папаши Карла, его глуповатой женушки, плотоядной невесты и жениха — маленького фюрера (Николай Молочков). Видно, что режиссер буквально купается в этой стилистике мрачного гротеска. А как лаконично, жестко подает он вакханалию типичной для Брехта «мещанской свадьбы»! Кажется, здесь, в дурацком хороводе, кружится вся тупость, похоть и самодовольство этого обывательского мира. Впрочем, и обитатели дна — воры, проститутки, сутенеры — здесь тоже не менее страшны. Сбившись в стаю, они то носятся с красными знаменами, то глумливо распевают «Интернационал». Жаль только, что для главного героя Андреаса (Валерий Панков), попавшего на этот «праздник жизни», не удалось пока найти точных красок. Чистая душа, трагически прозревающий фронтовик здесь целиком декларативен. Противостояния не получилось. Впрочем, не получилось оно и у Брехта. В этом смысле молодому режиссеру надо было бы активнее работать с текстом. Тогда бы и структура спектакля стала цельной, упругой. Ведь во второй части ритм плывет и, к сожалению, и в действиях персонажей проскальзывают бытовые мотивировки. А жаль! Что ни говори, а общественный темперамент, особенно в работах молодых, встречается нечасто…