Подписка на новости
Поиск по сайту
Версия для слабовидящих
Заказ билетов:
+7 (495) 781 781 1
Пушкинская карта

МОСКОВСКИЙ ТЕАТР «Et Cetera»

Et Cetera

художественный руководитель александр калягин

главный режиссер Роберт Стуруа

Пресса

Утиный сюр

Мария Юрченко
Радио "Орфей" , 19.09.2015
Сезон в московском театре «Et Cetera» открыла премьера в необычном жанре. Спектакль по пьесе Александра Вампилова «Утиная охота» поставил режиссер Владимир Панков – основатель и художественный руководитель студии «Soundrama».

Представьте себе следующую картину. Пол сцены покрыт тонким слоем воды. С колосников падают редкие капли, рассыпаясь мириадами бликов в пространстве. Чуть поодаль стоит красный запорожец. На переднем плане в тон запорожцу гроб. Три старухи в резиновых сапогах и с утиными манками в зубах, «покрякивая», старательно укладывают в гроб человека. Вернее, наносят последние штрихи: скрещивают руки на груди, разглаживают складки на пиджаке, поправляют галстук и оборки. Только вот беда – непослушная левая нога у «мертвеца» то и дело поднимается вверх. Именно так начинается спектакль «Утиная охота», поставленный специально к открытию сезона в театре «Et Cetera».

Жанр постановки именуется саундрамой. Это своего рода ноу-хау режиссера Владимира Панкова, у которого за плечами внушительный театральный опыт и незаурядное музыкальное прошлое. С юности Панков занимался изучением и собиранием традиционной русской музыки, был участником ряда фольклорных экспедиций, освоил мастерство игры на рожке, чаранге, балалайке, гуслях и еще с десяток необычных музыкальных инструментов. Параллельно работал в театре – сначала как актер, затем как автор музыки к спектаклям и постановщик. Творческие достижения Владимира Панкова отмечены премиями «Дебют», «Триумф», «Чайка» и «Золотая маска». В 2000-м году он создал свой первый независимый проект – музыкальную группу «Пан-квартет». Из нее впоследствии выросла студия «Soundrama», чьи эксперименты к настоящему моменту оформились в полнокровный художественный метод.

Действие внутри спектакля разворачивается по музыкальной партитуре. Для режиссера это еще и способ видоизменять реальность, прежде всего сценическую, которая опирается на авторский текст. А он в свою очередь трансформируется под влиянием музыки. Это не так сложно себе представить, когда все диалоги и реплики произносятся по музыкальным законам. Кроме того, здесь появляются такие специфические «эффекты», как рефрены и повторы. Сказанная несколько раз подряд одна и та же фраза просто непросто теряет свою реалистичность.

Точно таким же образом растеряла всю свою реалистичность бытовая (как принято считать) драма Александра Вампилова «Утиная охота». Если коротко напомнить, ее главный герой – Виктор Зилов, служащий бюро технической информации. Чем-то он напоминает персонажа Олега Янковского из фильма Балаяна «Полёты во сне и наяву»: то ли затянуло в воронку очередного возрастного кризиса, то ли опротивело сражаться с пеной дней. Пребывающий в затяжной хандре Зилов за ненадобностью обижает людей: лезет на рожон с друзьями, дерзит начальнику (стараниями которого получил новую квартиру), оскорбляет любимых женщин, коих у него целых три – официальная жена Галина, любовница Вера и «невеста» Ирина. Единственная отдушина в жизни – сезонная утиная охота, в ожидании которой пребывают и герой, и читатель, и зрители.

Впрочем, до охоты так и не дойдет: вконец ошалевший Зилов сначала попытается свести счеты с жизнью, а потом устраивает пьяный демарш. В отместку друзья отправляют к нему мальчика-посыльного с похоронным венком.

Панков укладывает Зилова сразу в гроб, окружает «озером» воды и мифическими двойниками. Все происходящее дальше предстает, как плод воспаленного воображения, где события реальной жизни смешиваются с видениями и фантомами. Зилова преследуют призраки невест (символ обманутых надежд его женщин), не рожденные дети (воспоминание об аборте Галины) и бурятские шаманы (отсылка к Забайкалью, откуда родом сам Вампилов и где чудесным образом соединяются буддизм и православие). Водная стихия вписана в коробку обветшалого помещения наподобие школьного актового зала с обшарпанными стенами, скрипучими окнами и мигающими люминесцентными лампами (художник – Максим Обрезков).

Все это лишь перечисление компонентов, с помощью которых постановщики скрупулезно выстраивают единую и несокрушимую в своей парадоксальности надреальность, где сходятся грехи Зилова и его же муки совести. В итоге действие продолжительностью около четырех часов обрастает наслоениями смыслов – дивных и сумасбродных. Часть из них закодирована в музыке, где встречаются, в частности, элементы горлового пения. Ради этого заслуженный артист Республик Алтай и Тыва Амаду Мамадаков (он же исполнитель роли официанта Димы) разучил несложный алтайский кай. Ритуальные мантры разбавляются сочным авторским шансоном и «печальным» Цоем. В целом оркестровый ансамбль насчитывает порядка четырнадцати музыкантов с арсеналом духовых, смычковых, струнных и аккордеоном.

В постановке занята почти вся калягинская труппа, а также несколько артистов «Саундрамы». Из беспрекословных актерских удач: фактурный Антон Пахомов в роли Зилова – нервный и шальной, обреченный погибать в своей порочности; Наталья Благих – разбитная Вера, обманутая столькими мужчинами, что теперь каждый новый для нее просто «алик»; возвышенная, но земная Галина – Анжела Белянская; возвышенная и неземная Ирина – Сэсэг Хапсасова в очередной раз успешно тиражирует амплуа пришелицы из горнего мира. Бесподобное попадание в характер Марины Чураковой, которая играет жену одного из сослуживцев Зилова. Бойкая рыжеволосая бабенка аккумулирует в себе типовые черты хлопотливой советской женушки, пробивающей непутевому мужу дорогу по карьерной лестнице.

Действие не сбавляет оборотов ни на секунду. Так умеет работать только Панков – концентрируя внимание зрителя на мельчайших деталях, затемненных подтекстах, колебаниях мелодий и шумов. Пожалуй, эволюцию режиссера на стезе саундрамы можно сравнить с эволюцией позднего Дэвида Линча. Если предыдущая постановка – «Кто боится Вирджинии Вульф» это перегруженное «Шоссе в никуда», то «Утиная охота» – безупречный «Малхолланд-драйв».