Апология профессии продюсера

Давид Смелянский. Авантюрист поневоле, или Беседы о том, как я стал продюсером. – М.: Книжный клуб 36,6, 2010. – 240 с. Книга Давида Смелянского могла быть совсем другой – вправду один из самых известных, возможно, что и самый известный российский продюсер последних двадцати уже лет, мог написать книгу своей жизни как учебник по истории становления частного театрального дела в России. Что-то вроде «Отмена государственной театральной монополии-2», имея в виду, что однажды в России государственную монополию на театральные представления уже отменяли, 140 лет тому назад. Учебник, где бы личный пример соседствовал с вполне конкретными рекомендациями, с упоминанием тех или иных статей тех или иных кодексов, на которые, как на грабли, молодым можно бы уже и не наступать. Учебник театрального продюсера и одновременно, повторяю, – история частного театра в России с начала 90-х годов, с первых опытов кооперации – к государственно-частному партнерству. Давид Смелянский – человек амбициозный (недаром в предисловии к книге Михаил Швыдкой замечает, что кому-то эта книга может показаться нескромной в отношении к ее автору), наверняка он подумывал и про такую возможность. Но сделал другую. И эта другая книга – замечательная. Театр – искусство диалога, и книга Давида Смелянского – книга диалогов, временами более серьезных, временами – чуть менее, автор же – из Одессы. И эти вопросы и ответы чем-то напоминают ставшие регулярными в «Независимой газете» публикации по вторникам видного британского предпринимателя Ричарда Брэнсона. Брэнсон, основатель международной корпорации Virgin Group, состоящей из почти 400 компаний, рассказывает, например, что не стоит держаться за бизнес, если тот никак не становится рентабельным... Но иногда – стоит. Примерно таковы и уроки продюсерского дела, которые можно почерпнуть из книги Смелянского. Они напоминают старый еврейский анекдот, который, по-моему, Давид Яковлевич и рассказал однажды: умирает старый раввин, в комнату, где он лежит, выстроилась очередь из учеников, и самый молодой, который стоит последним, спрашивает: «Что такое жизнь?» По цепочке вопрос доходит до ребе, тот через силу приоткрывает глаза: «Жизнь... это река». Ответ по цепочке доходит до юного ученика. Тот задумывается: «А почему река?» По цепочке вопрос снова движется к постели умирающего. Ребе на мгновение задумывается: «Ну так не река!» С театром вообще, но особенно у нас, поскольку, утверждает Смелянский, «форс-мажорные обстоятельства – норма для России», так дела и обстоят. Это – только личный опыт, который, пожалуй, стоит учесть, имея в виду его несомненную успешность. И что говорить (а так говорят), что, мол, Смелянский всегда имеет «про запас» государственные деньги: у нас в Москве без малого 100 театров работают на государственные деньги, а успешно – единицы. А у Смелянского «в ранце» – сотрудничество с Ростроповичем и Вишневской, первые антрепризные спектакли – «Игроки-XXI» и «...Sorry», феерическое празднование юбилея Москвы на Красной площади, фестиваль «Крещендо» с Денисом Мацуевым и т.д. и т.п. За «Продюсеров», бродвейский мюзикл в театре Et Cetera, – в каком-то смысле это ведь и гимн своей профессии, причем гимн, полный самоиронии, – отдельное спасибо. Это – истории, многие – больше похожие на анекдоты, но отличающиеся от анекдота тем, что после того, как ситуация выворачивалась своей абсурдной стороной (можно смеяться), Смелянскому надо было заново поставить все с головы на ноги и – вперед, к победе. Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами... Поразительные – хотя вроде бы так многими воспетая, всегда с любовью – описания Одессы его детства. Перескакиваю через эпохи: авантюра с катанием на лошади, работа восьмидесятирублевым театральным администратором в Смоленске, феерические описания того, через какие барьеры удалось перешагнуть во время подготовки шоу на Красной площади, – да, конечно, авантюрист, а без авантюризма в продюсерском деле никак, к такому выводу и приходишь не раз, читая рассказы Смелянского, его «случаи из жизни». Драматические страницы посвящены выпуску оперы «Видения Иоанна Грозного» в Самаре, с демонстрациями местной общественности, какими-то проклятиями и заклятиями, попытками защитить светлый облик русского царя от грязных посягательств... Наверное, эта книга могла быть полнее и... правдивее. Не помню, спрашивал ли я сам Давида Яковлевича или нет, а если спрашивал – понимаю теперь, что и тогда он ограничился уклончивым ответом, – все-таки хотелось бы узнать, как так вышло, что Смелянский, который первый придумал открыть в Москве оперную школу Вишневской и стройку он начинал, в какой-то момент вышел из этой истории. Такие уроки, думается, были бы не менее интересны и полезны. Но автор волен быть искренним настолько, насколько он волен. «Будущее театра за антрепризой», – сказал, о чем пишет и любит рассказывать Смелянский, Товстоногов Олегу Басилашвили во время одной доверительной гастрольной вечерне-ночной беседы. Но эта антреприза, продолжает Смелянский, должна стать ступенькой к новому художественному театру. Вот этой ступенькой, пожалуй, он и работает. Вот уже 20 лет.